Про Федота СтрельцаО фильмах или День Когда Земля Остановилась
Скачать Российский фильм Стиляги
Стиляги что это за Российская Комедия
Конформистский мюзикл про нонконформизм
Синим летним вечером в опрятной Москве середины 50-х комсомольский патруль идет резать чубы и штанины участникам буржуазных танцулек в Парке культуры. Пока Иван, Николай и Клим крутят руки расфуфыренным фредам и бобам, чемпион института по спринту Мэлс (Антон Шагин) бросается через кусты за самой разноцветной из идейных противниц, догоняет ее и в итоге оказывается в пруду, откуда вылезает уже другим человеком. Одной двусмысленной гримаски на накрашенных губах барышни Полли, по прозвищу Польза (Оксана Акиньшина), оказывается достаточно, чтобы кодекс строителя коммунизма затрещал по швам, а комсомольская богиня Катя (Евгения Брик), еще вчера единственный идеал, отошла на второй план — и вот Мэлс уже жертвует последней буквой своего идеологически значимого имени, мажет волосы клеем, паяет к выходным туфлям толстую резиновую подошву «с разговорами» и, купив из-под полы саксофон, ходит с ним по столице, как террорист с ружьем. Что все эти невинные действия означают переход в культурную оппозицию советской власти он понимает, лишь услышав от соседской пятилетней Леночки сакраментальное «Я не лягу под стилягу», — но пути назад уже нет.
Очевидно, проспав новость о том, что с крушением постмодернизма и финансовых рынков мюзикл опять стал главным жанром на свете, маркетологи как одержимые маскируют тот, в общем-то, совсем не зазорный факт, что в фильме примерно половину времени поют и танцуют. Притом что музыкальные номера — безусловно, лучшее, что тут есть. Жанр сборного мюзикла — сама по себе вещь рискованная, а на русском и вовсе норовящая в любой момент обернуться концертом в честь Дня милиции, но Тодоровский придумал, что называется, ход. Безыдейная, наивная фронда советских детей 50-х, понимавших свободу как возможность носить оранжевый галстук и спать друг с другом без захода в загс, у него озвучена поп-гимнами рубежа 80–90-х: героиня Акиньшиной, чуть прикрывшись простыней, поет «Восьмиклассницу», комсомольская массовка в хунвейбинских френчах скандирует на собрании «Связанных одной цепью». Две эпохи рифмуются через третью — прием не то чтобы дико новаторский (в том же «Мулен Руж» парижская богема конца XIX века похожим образом распевала «Like a Virgin» и «Нирвану»), но эффектный — его по-настоящему не портят ни марципановые аранжировки Константина Меладзе, ни даже всеядность в подборе песен: хотя Цой и Чистяков, идущие одним списком с группой «Чайф», это, конечно же, несколько странно (с другой стороны — спасибо, что без Макаревича).
Видео из фильма Стиляги
Исторические обстоятельства в «Стилягах» намеренно смазаны (жив ли Сталин, был ли уже, например, XX съезд — догадаться практически невозможно), но танцы танцами, а кого-то в итоге вполне всерьез уволакивает КГБ, кого-то съедает социалистический быт. Тем, кто считает, что СССР — это песня про зайцев и мармелад «Лимонные дольки», фильм Тодоровского, возможно, чуть приоткроет глаза. Впрочем, «Стиляги» явно слишком хотят быть большим народным кино, чтобы состояться как высказывание. Стартуя в многообещающем формате антисоветского мюзикла, они довольно быстро начинают рулить в сторону конфетной ностальгии, над бунтарской танцплощадкой в полный рост встает призрак оптимистической сталинской музкомедии (занимающая финальную треть фильма коллизия с младенцем вообще кажется странным парафразом александровского «Цирка»), а кульминацией истории о нежелании шагать в ногу и вовсе становится сцена массового оптимистического марша — молодые нонконформисты разных эпох до краев заполняют собой Тверскую улицу на манер «Идущих вместе». Самое точное определение этой фатальной стилистической нестыковки, кстати, звучит в самой картине: ближе к концу главный герой говорит перековавшемуся в дипломаты стиляге, что того теперь с трех шагов не отличишь от жлоба. С фильмом Тодоровского похожая сложность. Где-то на глубинном уровне он, наверное, умнее, тоньше и честнее «Старых песен о главном». Но чтобы увидеть это, надо подходить так близко к экрану и вглядываться так старательно — как вряд ли кому придет в голову.
